Новая конфигурация политического пространства и вызовы завершающего этапа властно-политического развития

В том, что В.В. Путин все-таки возглавил партию «Единая Россия», ничего удивительного нет. У него, строго говоря, не было альтернативы. Даже если не принимать в расчет его сугубо личные, психотипические качества.

Для власти основополагающим всегда является вопрос ее легитимности. Большинство людей склонны жить в социуме, ориентируясь на установившийся, нормальный порядок вещей, и возмущаться нарушениям этого порядка. Обязательным элементом правильного хода вещей всегда является законная власть, и с таким серьезным вопросом, как право на власть, лучше не допускать никаких отступлений от сложившегося порядка. Обязательно и сразу возникнет острая борьба с разрушительными для социума последствиями.

Если власть существует на наследственной основе, легитимным порядком вещей являются наследственные права того или иного лица на определенную социальный статус и соответствующую ему должность. Если власть существует на выборной основе, должностное лицо либо получает свою должность от избирателей, либо должно быть назначено легитимным избранным лицом в рамках его компетенции. Понятно, что в таком случае по настоящему полноценной и самостоятельной является только власть выборных лиц. Лицо назначенное в такой иерархии – всегда лицо подчиненное, не имеющее субъектности, вторичное. Такие лица обычно у нас именуются чиновниками. То есть В.В. Путину светило в качестве председателя правительства быть производным, поставленным чиновником от вполне легитимного и полноценного главы государства Д.А. Медведева. Прошедшим, к тому же, процедуру утверждения другим полноценным и легитимным органом власти – Государственной Думой. Интересная роль для человека, только что вроде бы утвердившего себя в качестве «национального лидера». Что это за лидер такой, которому, для того, чтобы пробиться к власти, необходимо добиваться согласия каких-то инстанций?! Ничего странного в этом нет, ведь «национальный лидер» - это не должность, это даже не почетное звание. В сложившихся условиях это всего лишь промежуточное имя для доминирующей личности, выталкиваемой формальными обстоятельствами из сферы бытия полноценной законной власти в сферу неопределенного, зависимого чиновничьего существования и стремящейся приобрести дополнительные политические аргументы. В.В. Путин, согласившись на роль премьер-министра, должен был срочным образом эту должность выводить из разряда должностей чиновнических в ранг полноценных самостоятельных властных институтов. Но тут никакие принципиальные открытия невозможны. Такая трансформация может произойти, если должность из технической превращается в политическую. А это может быть только следствием ее подгона под одну из давно известных моделей власти.

Политическая история, и следом за ней, политическая теория, знают три формы властного устройства: парламентское правление, президентское правление, а также парламентско-президентское правление. Если описать эти типы организации власти огрублено, в самых общих чертах, получается следующая картина. В президентской республике главой исполнительной власти является выбранный избирателями президент, он назначает министров и руководит деятельностью правительства. Законодательная власть является прерогативой выборного законодательного собрания. Обе ветви власти равно легитимны, т.к. выбираются избирателями. При парламентском правлении (а это либо парламентская монархия, либо парламентская республика) избиратели выбирают только парламент, который имеет более широкие полномочия, нежели одна только законодательная деятельность, который в том числе назначает исполнительную власть, но не произвольно, а через предоставление права формирования кабинета доминирующей партии (партийной коалиции). Выборы вообще неизбежно приводят к образованию партий, а постоянный парламент, кроме того, способствует утверждению постоянно существующих партий. При парламентском устройстве власти несколько хромает принцип разделения властей, так как самостоятельной, строго говоря, является только власть законодательного собрания, тогда как и правительство, и президент (в парламентской республике) подотчетны не избирателям, а парламенту (расширенному парламенту в некоторых моделях) как первичному органу, единственно выбранному всеми избирателями непосредственно, то есть обладающему собственной легитимностью. Есть еще третья, смешанная модель правления, президентско-парламентская. В её случае правительство учреждается по договоренности, точнее, в результате политического диалога, дополненного формальными процедурами, между двумя одинаково легитимными органами центральной власти, между президентом, избранным народом, не являющимся главой правительства, но обладающим правом его представления парламенту, и парламентом, также избранным, но не обладающим правом самостоятельно назначать правительство. В такой модели президент не сможет сформировать исполнительную власть по своему произволу, не считаясь с волей избирателей, выраженной при избрании парламента. Но произойдет это только в том случае, если воля избирателей выражена достаточно четко, и они, выбирая парламент, обнаруживают и свое явное предпочтение относительно будущего кабинета. Кроме того, президент имеет возможность бороться за продвижение нужного ему главы исполнительной власти, так как обладает правом роспуска парламента. Представляется, что, в парламентской и президентско-парламентской формах организации власти роль партий как легитимизирующего института выше, чем в президентской республике.

Понятно, что В.В. Путин, согласившись возглавить правительство, должен был определиться со своим статусом и властной субъектностью. Он мог остаться внепартийной политической фигурой, но тогда все, что ему оставалось при ответ на простой вопрос «А ты кто такой?», отвечать что-то типа «меня Бендер назначил!», как это делал незабвенный Шура во время своей стычки с Понятовским. То есть фактически потеря поста легитимного президента РФ и отказ стать представителем партии большинства законодательной палаты лишала В.В. Путина в роли премьер-министра малейшей самостоятельной легитимности. Он становился простым назначенным-утвержденным чиновником, причем для обеих сторон властно-политического процесса. Мне думается, что для него такой выбор в принципе был невозможен. Особенно с учетом того, что психотипически он совершенно не готов к роли неформального лидера. В.В. Путин – это всегда и прежде всего формальный лидер, должностное лицо, опирающееся на формализованные полномочия, формализованную компетенцию, на такой основе строящий свои отношения с другими органами власти и должностными лицами, всю свою управленческую деятельность. Роль представителя победившей на выборах партии дает в руки председателя правительства достаточно веский аргумент относительно своих полномочий  - «народ избрал мою партию для осуществления власти»! Или: «Я представляю партию, победившую на выборах»! Но становится рядовым членом партии для В.В. Путина, который эту партию создавал, пестовал и, в том числе, привел к теперешней победе, просто странно. К тому же председательство сразу же ставит правильный акцент в отношения партии «Единая Россия» и ее нового председателя, исключая любую возможность неопределенности с текущим партийным лидером. Лидер и глава партии – одно лицо, вся легитимность партии, завоевавшей большинство голосов избирателей – это фактически легитимность В.В. Путина.

Есть еще один аспект проблемы взаимоотношения В.В. Путина с «Единой Россией», который тоже имеет отношение к проблеме легитимности. Будучи президентом государства, В.В. Путин не оставлял партию без попечительства. Формально не возглавляя ее, фактически он руководил ее деятельностью через одно из подразделений своей администрации. Партия изначально находилась в тени легитимности В.В. Путина, но не гражданина В.В. Путина, не главы или лидера партии В.В. Путина, а В.В. Путина – президента России. Став простым председателем правительства и желая сохранить прежние механизмы влияния в партии, Путин должен был бы выстраивать новую систему органов, управляющих партией, при председателе правительства. Мало того, что такая система была бы малопонятно с точки зрения формальной конструкции властей, она неизбежно пересекалась бы со старыми органами руководства партийной жизни, сохраняющимися в администрации нового президента. Возглавив «Единую Россию», Путин решил эту проблему самым естественным образом. Его аппарат руководства партией выносится за рамки общегосударственной управленческой системы, а сохраняющийся в администрации отдел пусть как теперь попробует покомандовать «самим Путиным»! Легитимность президента как всенародно избранного главы государства и легитимность партии, всенародно избранной руководить парламентской деятельностью, окончательно разделяются, у нас получается два полноценных участника властно-политического процесса – президент и партия, избранная осуществлять парламентскую деятельность и возглавляемая В.В. Путиным. 

Все эти рассуждения, производимые после того, как все случилось, можно было бы и не делать. Однако есть день не только сегодняшний, но и завтрашний. И с этой точки зрения данные размышления имеют ряд актуальных следствий.

Во-первых, так или иначе, но наша власть сделала второй принципиальный шаг к своей «партизации». Будучи президентом, и занимаясь прежде всего выстраиванием отношений с территориями и их главами, Путин так или иначе привел большую часть региональной политической элиты в «Единую Россию». Это был первый шаг на пути «партизации» власти. Теперь он становится премьер-министром, и должен заниматься правительством. Сам собой напрашивается вывод, что чиновники министерств, агентств и прочих правительственных учреждений тоже постепенно определятся со своей партийной принадлежностью. Правда, следует понять, для чего это нужно. Именно это подскажет, насколько данный процесс важен, и имеет ли он хоть какой-нибудь реальный смысл!

Партийное правление в таком виде, в каком оно существовало в СССР, нам не грозит. Там партийные органы подменяли собой традиционные органы государственной власти, причем традиция такая сложилась сразу, с момента возникновения советской власти. Власть Советов всегда была ширмой и (или) техническим дополнением власти партии большевиков. Сегодня власть осуществляется через традиционные институты государственного управления, и перехватить ее вряд ли кто позволит (в этом, кстати, один из возможных источников противостояния партийного премьера и непартийного президента).

В современных развитых либерально-демократических политических режимах партии играют тройную роль. С одной стороны, это машина для выборов, орудие мобилизации сил и средств политической борьбы, начиная от финансовых ресурсов и заканчивая энтузиазмом партийных активистов. С другой стороны, это клуб политиков, средство неформального выяснения и закрепления влияния в рамках единого сообщества, противостоящего конкурентным политическим силам. И, наконец, в-третьих – это объединение политической элиты, противостоящее другим объединениям в своих претензиях на стратегические государственные позиции, от власти политической до власти во всех других сферах социального бытия, например, в экономике, ведь все виды власти в обществе так или иначе зависят от политической власти, если не прямо, то косвенно. Принадлежность к партии как к объединению политической элиты в ряду конкурирующих объединений позволяет четко отделить различные группы политической элиты, отнеся одних – к своим, других – к врагам, возможно, союзникам, но все равно чужим. Разделенность на своих и чужих позволяет членам политического процесса совершенно особенным образом смотреть на грехи, шалости, проступки и ошибки своих, - в отличие от чужих. Что бы ни делал свой, он все равно принадлежит к нашему лагерю и его действия не направлены против нас. Там, где субъектами политического процесса являются прежде всего партии, а не отдельные личности, это очень важно. Впрочем, и там, где субъектом политики являются личности, вступить в партию того или иного лица – значит определиться со своим политическим подданством, подтвердить верность и желание ориентироваться именно на данного лидера.

Что сделал В.В. Путин с этой точки зрения. Во-первых, однозначно подчинил себе партию как инструмент выборов. Сегодня это не так актуально, но может стать важным в двух случаях: если Дума не просуществует своего срока и внезапно будет распущена; если В.В. Путин пойдет на следующие президентские выборы, либо кандидатом, либо опять своим представителем. Во-вторых, утвердился в качестве главного медиатора борьбы за внутрипартийное влияние. Ни одна группа в партии теперь не может бороться за свое влияния, не принимая в расчет его позицию. Скорее, именно Путин будет теперь определять внутрипартийные позиции тех или иных лиц, претендующих на внутрипартийное влияние. В-третьих, В.В. Путин возглавил доминантное объединение политической элиты, и приобрел формальное право выступать от его имени. То есть, потеряв легитимность выборного государственного правителя, В.В. Путин приобрел легитимность главы политического объединения, победившего на выборах в законодательное собрание. Это, конечно,  меньше, чем избранность населением, но достаточно для того, чтобы обладать самостоятельным политическим весом. Люди могут меняться и изменять, должность позволяет четко фиксировать сложившуюся ситуацию и наказывать отступников, буде такие возникнут! Кроме того, и это очень и очень важно, политики, ориентирующиеся на В.В. Путина, приобрели средство зримо выразить ему свою личную лояльность. Для этого достаточно вступить в партию «Единая Россия». Так что, весьма вероятно, грядет «путинская партийная волна». Понятно, что этот процесс не может не захватить беспартийных членов правительства и прочих правительственных чиновников.

Единственное возможное для этого ограничение – воля самого В.В. Путина. Вероятно, некоторым хорошо известным ему лицам вовсе не обязательно для демонстрации своей преданности немедленно вступать в партию. И такая ситуация может длиться сколь угодно долго, в зависимости от собственных планов В.В. Путина и поведения Д.А. Медведева. Однако в том случае, если между В.В.Путиным и Д.М. Медведевым наметятся какие-то разногласия, будь-то сомнения по поводу пересекающихся сфер ведения, или несогласие Д.А. Медведева действовать в какой-то важный момент по-путински, вступление в  путинскую партию будет достаточно показательным. В некоторых случаях – обязательным условием  демонстрации истинных намерений того или иного политика или чиновника.

Во-вторых, то, что В.В. Путин возглавил партию, может самым непосредственным образом сказаться на ситуации, складывающейся на партийно-политическом поле. Модель управленческого поведения В.В. Путина как председателя «Единой России» вряд ли будет серьезно отличаться от той, которую он продемонстрировал, будучи президентом. Можно предположить, что Владимир Владимирович медленно, но верно и последовательно будет сосредотачивать все управление партийной жизнью в своих руках, устраняя все сколько-нибудь самостоятельные и независимые политические фигуры из руководства или ставя их под полный контроль. Все-таки «Единая Россия» - это объединение нескольких политических сил, ранее враждебных, и окончательное безраздельное утверждение одной из политических групп может возродить оппозиционный дух старых политических борцов. До тех пор, пока «Единая Россия» полностью господствует на политическом поле, это не опасно для партии, так как не будет сказываться на ее политических позициях. Однако в случае укрепления какой-либо иной политической силы подобная политика вытеснения ярких фигур может окончиться для партии власти расколом или персональными потерями, способными существенно ослабить ее. И здесь существенным является вопрос, к какой модели партийно-политического устройства мы движемся. Пока реально складывается однопартийная система. Сохранится ли такое положение вещей к концу правления Д.А. Медведева – вопрос вопросов!

И это приводит нас к тому, что, в-третьих, человек, даже будучи высшим должностным лицом государственной власти, не может один противостоять доминирующей партии в условиях, когда властно-политическая система основывается на партийно-политическом взаимодействии. То есть это партия «Единая Россия» освободилась от президентского управления, уведя с собой парламент и правительство. Президент же еще должен будет определиться со своей позицией: поддерживать независимую партию «Единую Россию», и строить свою деятельность по согласованию с ней, опираясь на ее политические ресурсы; выстраивать собственную партийно-политическую базу, либо учреждая новую партию, либо объединяя под своим флагом какие-то уже существующие партии. Однако побуждения к преобразованию партийно-политического поля лежат в данном случае вовне. Задача партий, как уже говорилось, обслуживать выборы, служить политической базой для управления государством, а также предоставлять возможность политикам для демонстрации своей принадлежности лицу или политической группе. В условиях, когда человек принадлежит к партии, внутрипартийные разногласия могут служить импульсом для внутрипартийной борьбы вплоть до партийного раскола. Однако Д.А. Медведев в партию не входит, на партийные позиции претендовать сейчас не может, и, вероятно, не сможет в дальнейшем, поскольку председательство Путина защищает партию от вмешательства со стороны президентской администрации. А простым членом партии избранный президент РФ не стал. Самое интересное, что это может обернуться как против избранного президента Д.А. Медведева, так и против будущего председателя «Единой России». С одной стороны, Д.А. Медведев, не взятый в партию, оказался в политическом вакууме. С другой стороны, у него свободны руки, он не связан формальными обязательствами перед партией, а значит, может действовать и против нее. Можно понять Владимир Владимировича, который не мог взять в партию Дмитрия Анатольевича. Такой шаг не позволил бы однозначно разобраться, кто свой, кто – не совсем, а кто и просто готов сделать ставку или уже делает ставку на Медведева. Но в целом это довольно опасное решение. То, что Д.А. Медведев в партию не вступил, означает, что отношения В.В. Путина и Д.А. Медведева будут основываться на личной унии, с точки зрения формальной они, на уровне политической субъектности, они друг от друга никак не зависят. То есть у Д.А. Медведева появляется свобода для политического маневрирования. И ситуация эта может иметь весьма и весьма интересное продолжение.

Впрочем, что мы знаем? Может быть, рассматривается в том числе и какой-нибудь экзотический план по последующему вступлению Д.А. Медведева, например, в партию «Справедливая России». С намерением сформировать, наконец, и в России цивилизованную модель конкуренции двух государственных партий. Может быть, в связи с этим Д.А. Медведев и подчеркивает постоянную озабоченность социальной стороной государственной жизни. И курировал он социальные национальные проекты. Однозначно можно сказать только, что так или иначе, а президент все равно должен будет решать вопрос о своей партийной принадлежности в рамках неизбежного развития тенденции к «партизации» власти. И именно потому, что не может высокое должностное лицо в современной властно-политической системе не опираться на партию.

В-четвертых, В.В. Путин, возможно сделала шаг, который может привести к восстановлению самостоятельности различных властных институтов. То, что В.В. Путин стал председателем «Единой России», означает, что он собирается контролировать государственную Думу и правительство. Однако тяжело, зачастую невозможно быть одновременно в двух местах. Когда все нити управления сводились к президенту, у любой фигуры, поставленной на ответственный участок, например, на Думу или правительство, не было альтернативы в плане места обращения за согласованием. Дуумвират, необходимость согласования в двух местах заставляет выстраивать независимые отношения в обеих инстанциях, а значит, появляется некоторая независимость от каждой из них. Это аксиома. Думе и Совету Федерации придется согласовывать свою деятельность  и с председателем правительства, и с президентом. Вот вам разные центры власти, вот вам третий центр, получающий высокую степень автономности из-за нахождения между двумя другими.

Дуумвират – вообще конструкция неустойчивая.  Понятно ведь, что Д.А. Медведев, даже несмотря на то, что приведен к власти как преемник и креатура В.В. Путина, получает громадные полномочия и внутри страны, и на международной арене. И ответ ему держать с момента инаугурации не перед В.В. Путиным, а перед людьми и историей. Правда, власти столько, сколько было у В.В. Путина и у всех наших верховных руководителей в течение последнего исторического периода самовластья, начиная от Николая I, Д.А. Медведев не получит. Мы вступили в новую фазу властно-политического развития, эпоха единовластных правителей кончилась на Владимире Владимировиче.

Но ни Путин, ни Медведев могут этого не знать. В.В. Путин как председатель правительства, председатель партии и старший член дуумвирата может рассчитывать, что вся прежняя власть сохраниться за ним. Д.А. Медведев, вдохновляемый историческим опытом предыдущей эпохи и подталкиваемый грузом личной ответственности, может захотеть сосредоточить в своих руках всю традиционную власть первого лица. Попытка не окажется абсолютно успешной, но гражданское общество от такой распри может только выиграть. Ведь Д.А. Медведеву придется срочно искать себе общественную и партийную опору, создавать политическую базу для реализации своих формальных полномочий.  И искать эту опору в либеральном и демократическом лагерях. Сколотить партию или переформировать одну из существующих, отправить правительство в отставку, подключить перебежчиков, которых обнаружиться великое множество, причем не только из соображений карьерных, но и из-за достаточно большой, хотя и тщательно скрываемой усталости от давления, существовавшего при президенте В.В. Путине, провести перевыборы в Государственную Думу. Если не победить сокрушительно, то хотя бы лишить единороссов явного большинства. Это вполне реальный сценарий. Все это не приведет к восстановлению единовластия выборного правителя, но, во-первых, окончательно «партизирует» нашу политическую сцену. Во-вторых, восстановит разделение властей. В-третьих, вернет значительное число потерянных в правление В.В. Путина свобода, хотя бы даже просто из-за того, что вместо одной доминирующей партии будет две, с соответствующей возможностью у граждан и организацией становиться на одну из сторон. Причем вовсе не приведет к тому развалу, который существовал в 90-х годах. Нормальная властная основа создана, центральные органы власти сложились и устоялись, отношения центральных и региональных властей выяснены и конституированы на новой, централистской основе. Все готово для смены властного субъекта. И это именно тот процесс, который оказался запущен маневрами В.В. Путина, его попытками уйти, чтобы остаться.

Впрочем, есть и другой сценарий развития событий. У нас просто утверждается монопартийная система. Д.А. Медведев в роли члена команды В.В. Путина честно играет роль местоблюстителя. Все серьезные представители властной элиты сосредотачиваются вокруг В.В. Путина в его партии. По истечению президентского срока Д.А. Медведева главой государства вновь избирается В.В. Путин (или В.В. Путина уходит, передав пост председателя партии Д.А. Медведеву, или выдвигается новое лицо с теми же последствиями), а «Единая Россия» окончательно утверждается в качестве единственной партии, имеющей государственную власть и способной на власть претендовать. Процесс «партизации» завершается. Страной правит коллектив во главе с безусловным лидером В.В. Путиным. Однако В.В. Путин должен считаться с внутрипартийными группировками. Ветви властей автономны именно в силу наличия различных группировок в партийной элите. К 2017 году властно-политическая система приобретает окончательные формы, а вопрос о реформе властно-политической системы окончательно теряет свою силу. Начинается реорганизация другой общественной подсистемы, и все переключаются на нее. КОНЕЦ. 

17-28 апреля 2008 г.