Михаила Полторанин о СССР в своей книге "Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса"

Читаю книгу Михаила Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса», выпущенную издательством «Эксмо: Алгоритм» в этом году. Аннотация серьезная. Сам Полторанин характеризуется как «демократ-идеалист, в свое время правая рука Ельцина, поначалу его «горячий сторонник и ближайший соратник». Общая позиция «демократа-идеалиста» в отношении Ельцина и его деятельности определяется в той же аннотации достаточно четко: держава умирала, Ельцин деградировал как личность, сдавал страну, происходило целенаправленное разрушение экономики России, разграбление богатств, присвоение народной собственности кучкой нуворишей, уничтожение самого народа. Ни много, ни мало.

Мне стало интересно: как видит общество и людей в нем «демократ-идеалист» Михаил Полторанин, на основании каких представлений дает он столь серьезные оценки, что он видел, и насколько глубоко и полноценно интерпретировал увиденное. Я не согласен с такой оценкой деятельности Бориса Ельцина. Поэтому мне очень хочется понять, как можно так увидеть этот период нашей истории. И, может быть, изменить свое собственное представление. Все-таки, это знание участника событий, а не только стороннего наблюдателя. Существует же довольно устойчивое мнение о том, что участник событий знает о них больше и понимает их лучше. Он же там был. И мнение это живуче не только среди народа, это как раз естественно, простые люди и думают просто. Такой взгляд весьма распространен в среде социальной элиты, которая, вроде бы, достаточно образована. Кажется, сам Михаил Полторанин придерживается этой же точки зрения.

Автор свою позицию заявляет сразу: Россия не может выбраться из колеи, ведущей туда же, где очутился умерший Советский Союз; правда скрыта за тяжелыми засовами демагогии и удобных для власти мифов; идет официальная героизация палачей постсоветской эпохи и воспевания палачества как явления, а защита интересов народа выдается за злодеяние; на моих глазах происходили события от подготовки к разгрому великой державы, подбора кадров для этой цели, до превращения демократической России в Паханат.

Итак, анамнез простой: была великая держава; великая держава разгромлена; демократическая России превращена в Паханат; интересы народа не защищены, а их защитники не поощряются. Сразу возникают вопросы, например:  в чем было величие нашей державы? когда Россия была демократической и была ли? что такое Паханат? в чем состоят интересы народа? кто их защищает, не получая поощрения? Видимо, ответы будут даны.

Пока я прочел первую главу под названием «Воруй-город и красная гусеница». В ней речь идет сначала о доперестроечном СССР, как его видел и видит сегодня Михаил Полторанин, бывший в ту пору журналистом и спецкором, о раннем, до опалы после октябрьского пленума ЦК КПСС 1987 года, Ельцине, и о работе Михаила Полторанина главным редактором «Московской Правды» по его приглашению. Глава эта достаточно показательна.

Если вы хотите получить сколько-нибудь внятное и непротиворечивое представление о том, чем был Советский Союз в политическом и экономическом отношении, то вас ждет разочарование. Такого представления у Михаила Полторанина нет. Правда, я не понял, насколько сам автор это осознает. Потому что пишет он об этом с увлечением.

Властно-политическую систему СССР Полторанин видит как систему власти феодалов – первых секретарей территорий (обкомов, крайкомов, союзных республик). Они правят на местах, они отбирают из своей среды генсеков ЦК КПСС и могут их сместить (пример Хрущева); они опора, сердцевина и главная охранительная сила режима. С другой стороны, не всё на их территориях этим первым секретарям подвластно. Есть, например, некоторые предприятия союзного значения, до вмешательства в дела которых территориальных секретарей центр не допускает. Отмечаем: наряду с властью первых секретарей есть власть министерств. С третьей стороны, центр в лице генерального секретаря имеет возможность прямо влиять на территориальную власть, снимая и назначая первых секретарей. Отмечаем и это: по всему, власть назначаемого всегда меньше власти назначающего. В общем, совершенно непонятно, это все-таки феодализм первых секретарей или власть центра в лице генерального секретаря ЦК; это власть партийных органов или же разделение власти между ними и центральными министерствами. Вообще-то Полторанин и против власти первых секретарей, и против централизма в КПСС, который всегда приводит к единоначалию. Кроме этого, у Полторанина есть еще очень «свежий» пассаж о том, что единоличная власть всегда растаскивается приближенными чиновниками. То есть получается, что власть в СССР – это, на самом деле, не феодализм секретарей, не власть центра, не единоличная власть генсека, это некая власть чиновников, приближенных к генсеку. Власть аппарата. Понятно, что с таким анализом вопрос окончательно заводится в тупик. Потому что непонятны структура власти, её природа, механизмы легитимизации, без которых не существует ни одна власть, социальная база и т.д. Вот была такая власть заскорузлого аппарата, и все.

Полторанин делит секретарей на плохих и хороших. Хорошие – честные, скромные, болеющие за страну и народ. Кто-то из них борется с центром за социалку, кто-то – за деревню, кто-то – за природу. Такие люди были от сохи, придерживались здравого смысла, и не умели жить по принципу «чего изволите». Они назначались Хрущевым в период «очеловечивания партийных кадров», и были большинством в 60-е – 70-е годы. При Брежневе пришла другая когорта людей. Брежнев сам был жизнелюб (но пьянки в  верхушке завел Хрущев!), и система стала выдавливать честных скромных работяг, заменяя их на карьеристов, жизнелюбов, очковтирателей. Карьеристы гнали план, пренебрегая людьми и природой. Они же были стяжателями. Какое-то время их сдерживали суровые аскеты Суслов и Пельше, но потом Брежнев набрал силу, и жизнелюбы окончательно распространились.

Это вообще очень интересное направление мысли. Для управленца, получается, главным мерилом оценки его деятельности является то, озабочен он, или нет, личным благосостоянием и карьерным ростом. Если да, то он, безусловно, плох. Если нет, то он, безусловно, хорош. Хотя нет, для того, чтобы быть действительно хорошим руководителем, желательно, видимо, еще быть от сохи и руководствоваться здравым смыслом, а не теориями. Вот такая наука о менеджменте. Какие системные проблемы властно-политического устройства СССР, о чем вы говорите. Хорошие и плохие руководители, радетели за общественное благо и карьеристы-жизнелюбы. Вот и вся проблема. Тогда понятно, между прочим, где корни всей этой бесконечной перестроечной борьбы с привилегиями. Я, конечно, утрирую, Полторанин так не говорит. Но создается впечатление, что он именно так думает.

Об экономике, если это не описание конкретных жизненных случаев, если это описание экономической системы СССР, Полторанин в этой главе говорит мало, глухо и привычно противоречиво. Госплан отдавал предпочтение развитию промышленности перед социалкой. Был послевоенный экономический ренессанс. Однако все то, что делало страну сверхдержавой (ракетостроение, воздушный флот, ядерная мощь), закладывалось при Сталине. Но Сталинская система кнута  за темпами мирового научно-технического прогресса стала не поспевать.

Уже непонятно: так это Сталин со своей системой вывел нас на технологический уровень сверхдержавы, или это сделал кто-то другой в других условиях? Если сталинская система кнута заложила основу превращения СССР в сверхдержаву, то зачем от нее нужно было отказываться? Далее, сверхдержава – это только ракеты, самолеты, оружие? Но ведь это не экономика, это, извините, вооруженные силы страны. То есть мы были сверхдержавой военной?

Дальновидные технократы (не названы) в Политбюро и Правительстве боролись за обновление экономических механизмов (не пояснено), бились с карьерными партийцами, не нюхавшими производства (которое, как сказано было выше, строилось из-под палки, на сталинских принципах, и непонятно, зачем его было нюхать, если нужны были новые механизмы). Борьба шла между прогрессивными членами  ЦК и заскорузлыми аппаратчиками (интересно, почему аппаратчик обязательно заскорузлый; надо полагать, прогрессивные члены ЦК были не аппаратчиками? кем? управленцами, нюхавшими производство? рабочими от станка?). Надо было менять машину власти и принципы руководства экономики (нет, постойте, так мы говорим об экономике или о власти? нужно же пояснить, как это увязывается). На всех уровнях людям должно было стать выгодно добиваться высоких результатов работы. Но аппаратчики держались за систему кнута, безответственности и очковтирательства, при которой рабочему люду – кнут, а партийной бюрократии – больше уюта и льгот. Началось плавное перерождение этой бюрократии в буржуазию (каким образом? почему? откуда такое умозаключение?), которое достигнет пика в конце 80-х годов.

Опять мы возвращаемся к тому же. Бюрократия хотела повышения своего жизненного уровня, и это плохо. Самое смешное, что те экономические механизмы, о которых говорится, предполагают как раз внедрение экономических принципов мотивации труда. Потому что если не кнут, то пряник. А пряник – это материальная заинтересованность. То есть люди и предприятия должны видеть связь между своим трудом и личным благосостоянием. То есть стремление к повышению уровня жизни должно стать движущей силой развития. Но как можно внедрить принцип материальной заинтересованности в одной области социальной жизни, и бороться с ним в другой. Почему рабочего нужно заинтересовывать, а управленца – лишать материальных стимулов. Что это за руководитель такой: жизнь не любит, к карьере не стремится, богатым быть не хочет, планы центра критикует и, по возможности, вставляет им палки в колеса, радея за народ и природу; зато он понимает, когда простой работяга хочет жить богато. Где, в каком социальном инкубаторе можно произвести таких людей? Впрочем, поскольку ничего о сути этих самых прогрессивных экономических механизмов Полторанин не говорит, этого противоречия он избегает. Действительно, он пишет не о благосостоянии трудящихся, а о высоких результатах их работы. И вообще, это немного другой вопрос, вопрос об идеальном и реальном, проблема соотношения мечты и суровой действительности, в которой идеальных людей не то, что нет, но и быть не может, а люди в своей деятельности детерминированы достаточно прозаичными вещами.

Картина получается странная. Полторанин скорбит о потере военной сверхдержавы с экономикой, в которой развивается промышленность в ущерб социалке, в которой планы экономического развития не выполняются, а результаты экономической деятельности подтасовываются, в которой существует феодализм первых секретарей наряду с единоличной властью генсека-жизнелюба и всевластием заскорузлых аппаратчиков-очковтирателей, в которой все попытки народного или масс-медийного контроля пресекаются, в республиках которой активно распространяются националистические и антирусские настроения, поддерживаемые местными властями и партийными функционерами из центра, овладевая интеллигенцией и молодежью. И кому такая держава нужна? Как она вообще может существовать?

23 июля 2011 г.