Конфликт Березовского и Путина с точки зрения психотипологии

 

Отношения Путина и Березовского - это очень хорошая иллюстрация к тому, что такое отношения дуалов.

Путин с точки зрения соционики/психотипологии - Штирлиц.

Березовский - Достоевский.

 

Штирлица интересует, что из того или иного предмета (человека) можно извлечь, как его использовать, к какому делу приспособить.

Зачем ему это (предмет, человек), и как этим попользоваться.

 

Решает он такие вопросы для себя очень конкретно. Можно сказать, что Штирлиц - конструктор-визуализатор.

Ему надо увидеть, представить, вложить человека в существующий у него образ модельки того, к чему хозяин решил заинтересовавший его предмет приспособить.

Этот будет хорошо смотреться там, а этот - здесь.

После того, как место определено, предмет (человек) помещается туда, куда положено. И должен работать.

Желательно - в строго предписанной форме и с расчетной отдачей.

Не создавая проблем, не задавая вопросов и не претендуя на общий взгляд.

За это предмет (человек) подлежит необходимому техобслуживанию.

 

В результате некоторого количества манипуляция с предметами (людьми) получается некий функционирующий агрегат.

Например - государственная власть и государство в целом.

 

Следует заметить, что саму принципиальную модель агрегата Штирлиц обычно придумывает раз и навсегда.

 

В дальнейшем в нее могут вносится изменения, но незначительные.

Главное, чтобы все работало.

Само работало.

Потому что конструкция изобретена правильная, элементы агрегата подобраны тщательно и надолго.

Все сбои в работе связаны с плохим качеством элементов, то есть деталей.

Ну, или с сопротивлением среды, воздействие которой замечательный аппарат должен преодолевать.

 

Достоевский смотрит не на то, хорошо ли деталька легла в гнездо.

И даже не на то, достаточно ли хорошо смазаны трущиеся части.

Достоевский смотрит на настроение элементов агрегата. В нашем случае - на переживания должностных лиц.

И интересует его не внешняя красота картинки, а внутреннее напряжение в агрегате.

Штирлиц знает, что правильно изготовленный аппарат должен работать.

Достоевский знает, что работать он может по-разному, не только так, как определил ему хозяин.

 

Достоевский полон тревоги. Он видит варианты поведения деталек, которые ускользают от внимания Штирлица.

Там, где Штирлицу красиво и удобно, Достоевскому часто напряженно и тяжело.

Достоевский верит в свободу элементов от агрегата.

Ну, или как минимум в то, что элементы могут играть в свою игру.

Зная, что элементы системы имеют свои интересы и достаточно большую степень свободы, не всегда заметную для Штирлица (ведь он четко распределил роли, и, как ему кажется, закрепил элементы спецсредствами и поставил контрольные контуры), Достоевский периодически испытывает сильный соблазн влиять на детали в своих интересах.

Они всегда заигрываются, эти Достоевский. Всегда.

О чем потом имеют возможность подумать в изгнании. Или на пенсии.

 

В общем, дуалы всегда ориентированы на совершенно разные стороны действительности.

Если у них одна цель, полное доверие и налаженное взаимодействие - это крепкая и весьма работоспособная связка.

Не настолько цельная и взаимодополняющая, какой хотелось видеть ее основательнице соционике Аугустинавичюте.

Но достаточно удобная и полезная для обеих сторон.

 

Однако если интересы расходятся хоть чуть-чуть, члены дуальной пары довольно быстро превращаются в абсолютных врагов.

Примирение не возможно, для него нет никаких оснований.

Штирлиц методично выстраивает свою модель, не обращая внимание на ее внутренние напряжения. Пренебрегая недовольством многих и многих людей. Предполагая, что одни будут вынуждены подчиниться ритму и работе машины, а других можно будет просто оставить за пределами этой машины. Тогда они точно не смогут мешать.

Штирлицу нужны детали его конструктора, а не предметы и люди вообще.

 

Достоевского ужасает такой механистический подход.

Он сомневается, что люди могут быть лишены той самой свободы воли, которая позволяет им пренебрегать заданными условиями.

Достоевский думает, что машина развалиться, что этот агрегат не только не может работать, он не может даже существовать сколько-нибудь длительное время.

И оказывается там, где оказался Березовский. Сначала - вне машины. Затем - вне зоны доступа к машине.

Которая работает, между прочим.

Перемалывая все, что встречается на пути.

 

Кстати, рядом с Путиным было два Достоевских.

Был Березовский, а был - Глеб Павловский.

О том, как видит мир Достоевский, связанный с властью, можете узнать из его выступлении в СМИ.

 

Павловский пытался работать с аппаратными напряжениями в интересах Путина.

Березовский хотел, кажется, чтобы Путин строил машину по его собственному проекту.

Чувствуете разницу?

 

Сейчас, кстати, Достоевских в окружении Путина нет.

Кто отслеживает настроения среди элементов путинской машинки, контролирует напряжения в системе и отрабатывает чувства винтиков в правильном ключе - вопрос.

Есть, конечно, Астахов. Но уж больно узкая у него роль, больно скромный горизонт, и очень уж перченые блюда он подает к столу.

В то время контроль за эмоциональным состоянием машине Путина абсолютно необходим.

 

Все-таки люди - не винтики, не механизмы.

И они действительно обладают свободой воли.

Только проявлять ее не спешат. Нужно, чтобы совсем уж припекло. 

 

25 марта 2013