О марксизме

Маркс, конечно, ничего не понял. Ни  в устройстве общества, ни в определении движущих сил истории. На Западе это известно, там марксизм давно разобран по косточкам и никому не интересен. Если не брать политически ангажированных леваков из академической или социальной среды.

Реальная проблема в том, что отрицание марксизма само по себе не приближает нас к пониманию сути социальных процессов. А поскольку мы продолжаем их не понимать, нуждающиеся в объяснительных схемах и желающие бороться с социальной несправедливостью люди готовы обращаться даже к Марксу. Все-таки он предложил целостное и универсальное понимание общества и истории. Которое еще и максимально протестно заряжено.

Его взгляд на общество и историю базируется на тезисе о самовозрастании материальных потребностей людей. Самовозрастание человеческих материальных потребностей лежит в основе социального развития и экономического прогресса.

Тезис не подтверждается историческим анализом. В хозяйственных общинах охотников-собирателей никакого самовозрастания потребностей не происходит. Эти общины настроены не на изменение природной среды и хозяйственный прогресс, а на приспособление к имеющимся условиями и социальную стабильность, даже самоограничение. Человечество просуществовало в рамках общинной формы десятки тысячелетий. Без какого-либо взрывообразного прогресса.

Активное экономическое развитие происходит только в государствах, которые существуют всего несколько тысяч лет. Тогда, когда экономическая деятельность  направляется не на обеспечение потребностей людей, а на обслуживание войны или торговли, военных или торговцев. То есть экономическое развитие – не саморазвитие, его стимулируют другие виды деятельности.

Истмат Маркса основывается на теории классовой борьбы. Однако при трезвом взгляде на историю мы не видим классовой борьбы как особого перманентного явления, пронизывающего всю историю. Скорее речь должна идти о взаимодополнении и классовом сотрудничестве. Но иногда народ бунтует. По разным причинам. И практически никогда эти бунты не приобретают отчетливые черты классовой борьбы. Большевики, В.И. Ленин говорили, что класс должен себя осознать. И происходит это тогда, когда авангард класса организуется в политическую партию, вносящую классовое сознание в аморфную массу.

Можно также сказать, что борьба рабов с рабовладельцами не ведет к появлению крестьян и феодалов, а борьба феодалов и крестьян не ведет к появлению капиталистов. То есть если новые классы и появляются, то это никак не связано с борьбой старых классов. Но ведь именно новые классы двигают социальный прогресс. А борьба старых классов сама по себе к изменению определенной формации не ведет.

Кроме того, теория классовой борьбы исключает обратную трансформацию нового общества в старое. А это не подтверждается историческими событиями. Россия прекрасно превратилась из социалистического государства в капиталистическое, по классификации Маркса. И никакого отношения к классовой борьбе это процесс не имел.

Теория классовой борьбы в значительной степени, особенно для капиталистической эпохи, основывается на положении о трудовой прибавочной стоимости. Которое не выдерживает никакой критики. Очевидно, что прибавочный продукт создается не только трудом рабочего, но и трудом управленцев. Более того, скорее речь должна идти не о труде как таковом, а о синергетическом эффекте, который происходит в результате соединения коллективного труда рабочих с трудом управленцев и работой машин. Причем последние звенья этой цепи, а именно работа управленческого звена и прогрессивные орудия труда, имеют едва ли не большее значение. Кроме того, наличие самой прибавочной стоимости определяется только в процессе обмена. Значит, в эту цепочку мы должны включить не только прямых производителей, но еще и продавцов, маркетинговое обеспечение нового товара. Так что роль рабочего в создании прибавочной стоимости минимальна.

Но Маркс в своей социологии говорит не столько о процессе хозяйственной деятельности, сколько о производственных отношениях, этой деятельностью  порожденных. В этом его безусловная заслуга. Есть экономика, а есть отношения по поводу экономики. Которые создают иную социальную подсистему. Это позволяет пойти дальше Маркса. Это дает возможность увидеть социум как комплекс взаимозависимых подсистем, модулей. Однако пока поиск структурирующих социум подсистем наукой не закончен. Общепризнанной, доказанной социальной теории нет. И продолжаются попытки тем или иным способом оставить экономику в качестве главной подсистемы социума. Что заводит социологию в тупик. И оставляет приоритет за Марксом.

Однако нормальный современный политик не должен, конечно, ориентироваться на теорию классовой борьбы. И то, что Д.А. Медведев сказал слово против самой идеи сведения общественных проблем и противоречий к мысли о классовом противостоянии, говорит в его пользу. Социум сложнее, чем видел его Маркс.

 Другое дело, что социальные представления наших руководителей не очень понятны. Однако нормальный адекватный политик может обходиться и без социальной теории. За счет прагматичного подхода и собственного политического чутья.

 Конечно, в условиях, когда хочется не только реагировать на вызовы социального развития, когда есть намерение направить это развитие в определенное русло, хорошо бы социальные законы знать. Это сильно помогло бы.

 Но пока официальная наука и ее взгляды тут ничем реально помочь не могут, увы. В лучшем случае это будут перепевы западных концепций, в худшем - доморощенный академический комплекс неясных и непоследовательных представлений, оставшийся в наследство после крушения марксистской методологии. 

 Однако и отказ от устаревших подходов что-то значит. Ну, а в предвыборный период бросить камушек в огород конкурентов просто необходимо.

9 сентября 2011 г.